We have as a major interest the regaining of attention units and the general rehabilitation of a case by the Auditor Imagination Saver. This is nothing terrifically new, but I am going to show you a codification of this material and a method of using it.

Спасибо.

The first thing in terms of this is of course our triangle: reality, affinity, communication. The auditor uses this in straight memory by starting with anything which would break down, for instance, reality. You have to pick up the types of incidents which would go to make up a break of reality.

Я уверен, основное, что нас интересует, - это восстановление единиц внимания и общая реабилитация кейса при помощи «сберегателя одиторского воображения». Это не что-то совершенно новое. Я рассказываю вам об этом вот уже несколько дней. Но сейчас я собираюсь изложить вам этот материал в систематизированном виде и описать метод его использования.

So the auditor hammers around for a while picking up things about reality, and just to vary the monotony, he starts picking up some things that have to do with affinity, and then he comes around and he picks up some things that have to do with communication. Then he picks up some things that have to do with reality, picks up some affinity breaks, and picks up communication.

Первое, что вас должно интересовать, - это, конечно, наш треугольник: Реальность, Аффинити, Общение. Одитор использует его следующим образом. Проводя «Прямую память», он начинает работать с чем угодно, что приводит к разрыву реальности. Всё это приведено в систему... вам известны типы инцидентов, которые могут привести к разрыву реальности.

It doesn’t matter which corner is uppermost, of course. We call it ARC — we keep swinging in an arc: affinity, reality, communication; affinity, reality, communication. That would be a way to remember this. The auditor of course is not drawing any pictures for his preclear, but he knows what composes breaks in communication, or over-communication, breaks in affinity, or enforced affinity — in other words, a break-off of or an enforcement on, an inhibition of or a compulsion on, communication, affinity or reality. It works for each one of these. The auditor goes around the triangle. In this fashion he doesn’t run out of ideas and he keeps the memory of the preclear playing on new subjects and new people.

Одитор проводит преклиру «Прямую память» в течение некоторого времени, работая с реальностью, и чтобы внести разнообразие в монотонность, с которой он это делает, он начинает работать с какими-то вещами, которые имеют отношение к аффинити; а потом он начинает работать с какими-то вещами, которые имеют отношение к общению; а затем он начинает работать с какими-то вещами, которые имеют отношение к реальности; а затем он работает с несколькими разрывами аффинити; а потом с несколькими разрывами общения.

He asks for something on communication — for instance, “Who used to tell you you had to talk?” That would be too much communication.

Думаю, лучший способ запомнить всё это - поменять местами углы... разумеется, не имеет значения, какой из них будет на самом верху... мы называем этот треугольник «АРО».

The preclear will think for a moment and say, “Tell me I had to talk? My father. He used to tell me to speak up. Yeah, ‘Speak up.”’

Одитор переходит от одного угла к другому: аффинити, общение, реальность; аффинити, общение, реальность. Конечно, он не рисует никаких картинок своему преклиру, но он должен знать, что представляют собой разрывы общения или чрезмерное общение... чрезмерность или недостаточность, понимаете? Разрывы аффинити или навязанное аффинити... разрыв или навязывание, компульсия или блокирование... одитор ищет инциденты, относящиеся к каждой из этих категорий. И он продолжает двигаться по кругу таким вот образом. У него не иссякают идеи. И он направляет память преклира ко всё новым и новым темам и новым людям.

So the auditor says, “That’s fine,” and explores this a little bit more. There’s probably a “speak up” chain of some sort if this was Papa’s dramatization straight down the boards. And the auditor has gained a little point there on communication.

И если одитор задаёт вопрос, относящийся к общению... допустим, он спрашивает: «Кто говорил вам, что вы должны говорить?» Это будет «слишком много общения». «Кто говорил вам, что вы должны говорить?» - и так далее.

So he swings over to affinity: “Who used to tell you that they hated you?” “Oh, nobody — oh! my sister.”

Преклир задумается на мгновение и ответит: «Говорил мне, что я должен говорить? Мой папа. Он обычно просил, чтобы я говорил громче. Да, “Говори громче”».

Believe me, if his sister ever went around with this computation “I hate you,” you can be sure that it is strung down the bank, particularly if his sister is older. Look at a family pattern and you End that the first child does not have quite the same aberration pattern as the next child. By the time they get down to about the third or fourth child these things are compounding because there are more and more personnel around Mama, therefore there are more and more commands. In addition to that, Mama by this time has probably had a lot more keyed in. God help the third child! I knew a seventh child once who was a Junior.

Вы говорите: «Прекрасно» - и исследуете это ещё немного. У преклира, вероятно, есть некая длинная цепь этих «говори громче», если это была драматизация его отца. И вот вы добились чего-то, работая с общением, так что вы переключаетесь на реальность: «Кто говорил вам, что ненавидит вас?»

It is fairly certain that if the second child has a dramatization and our preclear is the third child, he is going to have everything the second child had, plus. We can follow this material down, and if we are keeping accurate notes on our preclear we are putting this stuff down as potential circuits — for example, a circuit that said “Speak up. I tell you, you’ve got to speak up” — thatsort of thing — ”I can’t hear you, you know. You’ve got to speak up.” It is this insistence, and if Papa said this continually it was a communication break. We just go around the thing. We have won a little bit now on communication, so we try to win something on affinity, and then we try to win something on reality. In other words, round and round on this case — affinity, reality, communication.

«Да никто... О! Моя сестра».

We can divide our session up, to get really mechanical about it, into two areas. First we get all those things which enforced — compulsive, you might say — and we go around many times on compulsive. Then we start swinging it on inhibitive — actually, that is denied inhibitive.

И поверьте, если его сестра таскала с собой этот расчёт, «Я ненавижу тебя», можно не сомневаться, что это тянется глубоко в банк. Особенно если это старшая сестра. Понимаете, это немного сложновато, но если посмотреть на семейный шаблон аберрации, то обнаружится, что у первого ребёнка он не совсем такой же, как у второго, а у второго - не совсем такой же, как у третьего, и так далее, но к тому моменту, как появляется третий или четвёртый ребёнок, все эти вещи начинают перемешиваться, потому что вокруг мамы собирается всё больше и больше действующих лиц и, следовательно, произносится всё больше и больше команд. Вдобавок у мамы, вероятно, уже включилось гораздо больше инграмм. Да поможет бог третьему ребёнку! Я когда-то знал одного ребёнка - он был седьмым в семье, и его звали так же, как и отца.

So we start going around the triangle, first on enforced: “You’ve got to love me. You must love me,” and so forth. Somebody trying to force affinity through will have a tendency to charge up the bank. Now we swing to the next corner. Somebody has continually said to this person, “You must understand. You’ve got to understand. It is true, you must know that it’s true,” and that is an enforced reality. Then we come on around and pick up “You’ve got to see it,” “You know that this is very plain,” “You’ve got to see this,” “You’ve got to look at it,” “You’ve got to listen to it,” “You’ve got to feel it,” “You’ve got to smell it.” Any of these things enforced communication, as did “You’ve got to talk” or “You’ve got to write.” And we just keep swinging it around.

Так вот, можно быть довольно-таки уверенным, что, если перед нами третий ребёнок... если у второго ребёнка есть какая-то драматизация, а наш преклир - третий, то у него будет всё, что есть у второго, плюс что-то своё. Я имею в виду, это просто наверняка; я имею в виду, здесь есть что-то, что вы можете использовать. Так что мы можем отслеживать этот материал, и, поскольку мы аккуратно записываем информацию о нашем преклире, мы фиксируем эти фразы, которые потенциально могут быть контурами. Контур, в котором содержалась фраза «Говори громче. Я тебе сказал, говори громче», подобные вещи... «Я тебя не слышу. Говори громче». Такая вот настойчивость и всё такое. Что ж, если папа постоянно это говорил, это разрыв общения. Итак, мы просто движемся по кругу и подбираем то и сё. Мы отвоевали что-то, работая с общением, так что мы пытаемся отвоевать что-то на фронте реальности, а затем мы пытаемся отвоевать что-то на фронте аффинити, реальности, общения, аффинити, реальности, общения, аффинити, реальности, общения. Иными словами, работая с кейсом, мы ходим и ходим по этому кругу.

Now we select members of the family, if we want to break this thing down further. We may know that besides the preclear there are basically four members of the family — Papa, Mama and two brothers — but also there are probably some grandparents or other relatives and some nurses on this case. We get a list of the dramatic personnel on the case. You could even inventory the dramatic personnel via your preclear You would then work each person with this circular system. For instance, let’s just get this elder brother very thoroughly into view.

Так вот, если вы хотите работать со всем этим чисто механически, то можно поделить время сессии для работы со всеми теми, от кого исходило навязывание. Таким образом, здесь у нас два уровня. [рисует на доске] Вначале мы проходимся по этому треугольнику, рассматривая навязанные... или, можно сказать, компульсивные составляющие... и мы проходим по ним много раз. А затем мы переходим к блокированию: компульсивное и блокированное. На самом деле мне стоило бы назвать это «отвергнутым». Блокированное.

“When did your elder brother used to say that you had to like him?” “Well, he never said anything like that. He wouldn’t say that.”

Итак, сначала мы занимаемся тем, что было навязано. «Ты должен любить меня. Ты просто обязан любить меня» - и так далее. Так мы найдём того, кто пытался добиться аффинити силой. А это, кстати, обычно заряжает банк.

If you actually force this a bit on your preclear, he will turn around and object: “Why, he didn’t say things like that. He used to say things like, well, ‘Nobody likes me, absolutely nobody likes me.’ As a matter of fact, you know, he committed suicide when he was eighteen.”

Теперь мы переходим вот сюда. Допустим, кто-то постоянно говорил этому человеку: «Ты должен понять. Тебе необходимо понять. Это так, ты должен знать, что это так» - что-то в этом роде. Это навязанная реальность.

All of a sudden you realize this man has not thought about or compared this; this is new data which was just sort of lurking back in his mind. His elder brother committed suicide; somebody in that family had a suicide engram. You mark that down and go on to find out what its ramifications are.

Идём дальше: «Ты должен это увидеть», «Ты знаешь, что это совершенно очевидно», «Ты должен это увидеть», «Ты должен посмотреть на это», «Ты должен послушать это», «Ты должен ощутить это», «Ты должен понюхать это». Понимаете, что угодно в таком роде. Иными словами, навязанное общение. Или «Ты должен говорить», или «Ты должен писать». Что угодно из этого. И мы переходим от одного к другому снова и снова.

Here is the trick in all straight memory: Don’t concentrate on any one subject very long. Memory can be darted at a subject, but a continual pressure toward the subject will have a tendency to blunt it a little bit and it will disperse. In other words, the thing that you are targeting seems to become alert and start bouncing memory off, and you won’t get anything out of it. Make him remember something quickly. You don’t ever insist that he remember this quickly, but you say “Lets remember this,” and so on. To keep him on the same subject restimulates it a little bit and it will begin to turn against the “I” slightly. So you change the subject on the person, and you make him remember something else and you direct the memory stream at something else, and then you direct it at something else. After you’ve done this, you finally come back around to the same subject again and you will find out that a little more of it is in view and ready for a sudden dart at it again.

Теперь мы выбираем членов семьи; мы хотим провести дальнейшее разделение. Мы знаем, что в этой семье было четверо: папа, мама и двое братьев... в сущности, четыре человека. Но мы знаем, что, вероятно, там были ещё бабушки, дедушки, и другие родственники, и ещё какие-нибудь няньки, так что после того, как мы составили список действующих лиц в кейсе... мы знаем, сколько там людей, у нас есть список действующих лиц.

“Now about your brother’s suicide, how did he do it?” “Why, it was with a razor blade.”

Вы даже могли бы составить описание действующих лиц, воспользовавшись услугами вашего преклира, и вы делаете это при помощи круговой системы, которую я вам сейчас описал. Вы спрашиваете... допустим, сейчас мы ведём речь о его старшем брате. Теперь давайте действительно вытащим этого старшего брата на свет божий.

“Aha.” You enter it in your record. “Now, what else did your brother used to say about liking people?”

«Когда ваш старший брат говорил вам, что вы должны любить его?» И так далее.

“Well, nobody liked him; nobody liked him. He used to say that all the time. He used to say, ‘Everybody is against me’ and so forth.”

«Ну, он не говорил ничего подобного. Он такого не говорил».

“Good.” And you think, “Aha! ‘Everybody is against me’ — that’s hot!” And you write it down.

Вы слегка нажимаете на преклира, а он возражает: «Нет, он обычно... он не говорил такого. Он говорил что-то вроде: “Никто меня не любит, абсолютно никто меня не любит”. Вообще-то он покончил жизнь самоубийством, когда ему было восемнадцать».

Now you go on around the triangle and you get some reality and a little communication and so on, and you just keep going around.

Внезапно вы понимаете, что этот человек не думал об этом и не сопоставлял это с другими вещами. Это на самом деле новые данные, которые просто как бы маячили где-то на заднем плане у него в разуме: его старший брат покончил жизнь самоубийством... у кого-то в этой семье есть инграмма, связанная с самоубийством. Вы записываете это. Где-то здесь есть инграмма, связанная с самоубийством. Ладно, давайте выясним, что из этого получилось.

Then you come back and find out “Well, did your brother say this just before he committed suicide?”

Но когда вы работаете по «Прямой памяти», необходимо помнить, что здесь есть один хитрый момент: не сосредотачивайтесь на одном предмете слишком долго. Память можно направить на какой-то объект, так сказать, быстро метнув её, как дротик, но если постоянно давить, то она может притупиться, и произойдёт рассеивание. Иными словами, то, на что вы нацеливаетесь, как будто пробуждается, ваш дротик отскакивает от этого, и вы не можете ничего получить оттуда. Вы следите за мыслью? Иными словами, если вы можете добиться, чтобы он вспомнил что-то быстро... вы никогда не настаиваете на том, чтобы он вспоминал это быстро, а просто говорите: «Давайте вспомним...» - и так далее. Если вы будете продолжать рассматривать с ним одну и ту же тему, это приведёт к чему-то вроде рестимуляции, и это будет в какой-то небольшой степени действовать против «Я». Поэтому вы меняете рассматриваемую тему и просите преклира вспомнить что-то ещё. И вы направляете поток памяти на что-то ещё, а затем направляете его на что-то ещё. И после того, как вы проделали это, вы в конце концов возвращаетесь к той же теме и обнаруживаете, что в поле зрения появилось немного больше материала. И вы внезапно снова метаете туда дротик: «А вот самоубийство вашего брата... как он это сделал?»И парень отвечает: «Бритвенным лезвием».

“Oh, I don’t remember that. No, I don’t remember that.”

«О». Вы дописываете это вот сюда, в этот столбец. Ладно. То есть... «А что ещё ваш брат говорил о любви к людям?»

“Well, let’s take your younger brother now; did he used to try to make you understand things? Did he have any trouble trying to get people to understand things, and so forth?”

«О, он... никто его не любил. Никто его не любил. Он говорил это постоянно. Он говорил: “Все против меня” - и всё такое». Ого!

“Oh, yes. As a matter of fact, he used to go into tantrums. He’d lie on the floor and he’d say, ‘Nobody understands me. I just can’t do it to anybody. I can’t tell anybody about it. Just nobody does,’ and so on.”

Теперь вы переходите вот сюда и получаете немного материала на тему реальности, немного материала на тему общения и так далее, и вы просто продолжаете двигаться по кругу. А затем мы возвращаемся к этому и спрашиваем: «Ваш брат говорил это прямо перед тем, как совершил самоубийство?»

Later you come back to the first one again: “Now, what did your brother say just before he committed suicide?”

«О, я... нет, я не помню. Этого я не помню».

“He was pretty blue. This girl had just left him,” and so on.

«Что ж, теперь давайте займёмся вашим младшим братом. Пытался ли он заставить вас что-то понять? Были ли у него какие-то трудности с тем, чтобы добиться от людей понимания?»

Here we have a dramatization in the bank about Papa leaving Mama and somebody threatening suicide because of the separation. So we know that Papa and Mama used to fight and they used to come hammer and tongs at each other on this subject, but this whole thing may be completely occluded from the preclear

«О, да. Он, бывало, закатывал истерики: лежал на полу и кричал: “Никто меня не понимает. Я просто никому не могу... Я никому не могу об этом рассказать. Просто никто не понимает” - и всё такое».

He may be telling you all this time, “Well, you know, my father and my mother never fought. They were absolutely model parents in front of children and they never fought or said anything about it and they were always nice to each other, and they got along so well.”

Вы продолжаете в том же духе, а потом возвращаетесь к этому: «А что говорил ваш брат непосредственно перед тем, как совершил самоубийство?»

Here is this fellow with no reality and hardly any more communication, and he is telling you that his family life was all a gay song. Not likely! This means that there is a tremendous amount of occlusion on this case. But you do not tell him he is occluded; you just come around again and keep working and chewing away at it, and the first thing you know, Papa and Mama come into view with this very same dramatization. They probably dramatized that sort of a computation later if they dramatized it earlier.

«Он был очень подавлен. Как раз перед этим его бросила девушка» - и так далее.

It so happens that if the parents died very early, you get a break in the dramatization pattern, so the dramatizations in late life don’t compare to the prenatal This means the prenatal bank may be relatively undisturbed because it has never been repeated. But it also means that there is a tremendous affinity break on this, with grief or apathy, and so forth, because of the death or loss of Papa and Mama. It does not mean this case is in any better shape just because he lost his parents. It does mean that you are not going to pick up the clues on the prenatal bank that you would pick up ordinarily. But there is broken affinity.

Ага! Мы имеем дело с драматизацией в банке, содержанием которой является то, что папа бросает маму и кто-то из-за этого кончает жизнь самоубийством. Кто-то угрожал совершить самоубийство из-за их расставания. Поэтому мы знаем, что папа и мама ссорились, они бранили друг друга на все лады, но это может быть полностью закупорено и скрыто от преклира.

The parents may not have died; they might have just left the child. Or Mama, for instance, might have left the child in a foster home and then gone off. This will definitely alter a pattern, definitely alter the background. If this happened immediately after birth, the chances of the preclear’s knowing anything about it, or of its having any enormous effect on the child are very slight. But the aberrative pattern which would be ahead of a child being abandoned immediately after birth is probably awful. Anybody who gets an adopted child gets a terrific pig in a poke, you might say, because the child was unwanted all during the prenatal period, unless the parents died by illness or violence. So you know what sort of a thing to scout for; if this child was just pushed out and given away shortly after birth, you can expect AAs and everything else on this case.

Он может твердить вам: «Папа и мама никогда не ссорились, в присутствии детей они были просто идеальными родителями, они никогда не ссорились при детях, они никогда грубого слова не сказали бы друг другу, они всегда были друг с другом очень тактичны и прекрасно ладили».

It will be a little tough to locate until you start to find out during what points and periods in the preclear’s life he was very unhappy. What sort of thing made him unhappy? Work at it still on this triangle. Get the people who have broken affinity with him, people who have invalidated his reality or enforced realities upon him, people who have communicated with him too hard, people who have not communicated enough. Go after both enforced and inhibited on these three points. Have him go on remembering all the family members and other persons in his vicinity, and try to touch on each one of them with these various things.

У этого парня, кстати говоря, отсутствует реальность, и его общение лишь на вот таком уровне и так далее, и вот он рассказывает вам, что в его семье всё было ну просто расчудесно. Да неужели? Это говорит вам, что в этом кейсе невероятное количество закупоренного материала. Но вы не говорите человеку, что он закупоренный кейс. Вы просто ещё раз проходитесь по кругу и продолжаете работать над этим, вгрызаетесь в это, и неожиданно в поле зрения появляются папа и мама с вот этой самой драматизацией. Вероятно, они драматизировали это позже, раз они драматизировали это раньше. Такой вот расчёт.

Deal with Mama, or the foster mother, and discover the enforced basis. “When did she insist on being loved?” or “When was she very sad?” Remember that affinity doesn’t mean just love. Ask “When did she used to be afraid? What did she used to say about these things?” and look for things like “You’ve got to watch out” and “You’ve just got to be afraid, because if you aren’t afraid then you won’t learn to stay away from these things.” I ran that one out of a person once; it made an anxiety case.

Если же родители преклира умерли рано, то налицо пробел в шаблоне драматизации. Поэтому драматизации позднего периода жизни нельзя сравнить с теми драматизациями, которые имели место в пренатальном периоде. Это означает, что пренатальный банк относительно спокоен и не взбудоражен, поскольку его содержимое никогда не воспроизводилось. Но это означает также, что существует невероятно сильный разрыв аффинити, связанный с этим, - горе или апатия и так далее, - который вызван смертью или потерей папы и мамы. Это не означает, что данный кейс находится в сколько-нибудь лучшем состоянии просто потому, что он потерял родителей. Но это значит, что вы не сможете найти ключ к разгадке в пренатальном банке, как это происходит обычно. Однако в кейсе есть разорванное аффинити.

Up on the reality line you find “This is true,” “You’ve got to believe it,” “This is the way the world is,” “You’ve got to mind your grown-ups, they know best. Elders know best,” and so on. That last is really the toughest of tough social aberrations, because it enforces upon an individual the idea that his elders know best. By golly, I have given a great deal of thought and inspection to this subject and I have not found it to be true!

Возможно, родители не умерли; возможно, они просто оставили ребёнка. Или мать оставила его в приюте и ушла, бросив его там. Так вот, это, определённо, изменяет шаблон и, определённо, изменяет общий фон. Если это происходит сразу после рождения, вероятность того, что ребёнок знает что-то об этом или что это окажет на ребёнка невероятное воздействие, очень невелика. Но аберрирующий шаблон, который этому предшествует, вероятно, просто ужасен.

Now, going around the triangle with Mama, you want to vary this enough so that the preclear does not see a mechanical pattern in it, and you inventory Mama and what she used to do. Then take up the foster father or the grandparents or another person in the child’s life. Then take up his teachers, his playmates and all this vast horde of humanity that surrounds every human being during his childhood, one by one — even the chauffeur.

Можно сказать, что приёмный ребёнок - это просто-таки самый настоящий кот в мешке, поскольку его родители не хотели его появления на свет в течение всего пренатального периода. Так что вы знаете, какого рода вещи вам искать. Разве только родители умерли от болезни или насильственной смертью. Если ребёнка просто выкинули, отдали куда-то вскоре после рождения, то можно ожидать, что там найдётся всё, что угодно. В этом кейсе есть попытки аборта и всё остальное.

One time by assuming the possibility that a case’s family might have been in better circumstances, I suddenly found out that the family had gone broke when the child was two years of age. The preclear had no recollection of it whatsoever. They had lived in an enormous, beautiful house with servants and everything else. And the ally on the case that was burying everything was the chauffeur.

Что ж, все эти вещи будет немножко трудновато найти, пока мы не начнём выяснять, в какие моменты и периоды жизни наш преклир был очень несчастен. Какого рода вещи делали его столь несчастным? Что-то в таком роде. И мы опять-таки работаем с этим, пользуясь нашим треугольником... мы находим тех, кто разорвал аффинити с преклиром, и тех, кто обесценивал его реальность или навязывал ему реальности; тех, кто общался с ним слишком энергично и интенсивно, и тех, кто общался недостаточно. И мы проходим по этим навязанным... сейчас я называл вам обе стороны... мы продолжаем вспоминать всех членов его семьи, всех, кто его окружал, и пытаемся затронуть каждого из них таким вот образом.

Now take denied on the same personnel. Follow it out with some degree of pattern so you get full coverage: denied tears, denied apathy, denied shame, denied fear, denied love, denied unity with the rest of the human race, and so forth — affinity. On the reality line you look for “It isn’t true,” “It isn’t real,” “You don’t know what’s true,” “You don’t understand,” “You don’t know the facts,” all of that sort of thing, including the disagreement aspect. Who used to disagree in this family and say that the other person didn’t know? In the communication field, things like “You can’t hear anything,” “You don’t know,” and so on, are what you are looking for. “You can’t feel anything like that; it’s all in your imagination” is a cross-up between communication and reality. So that is denied, all the way around.

Навязывание... Давайте какое-то короткое время поработаем с мамой. Давайте займёмся мамой или приёмной мамой, кто бы это ни был, и получим данные, связанные с навязыванием. «Когда она настаивала на том, что её должны любить?» или «Когда она была очень грустной?» Помните, аффинити не означает просто любовь. «Когда она была очень грустной? Когда она обычно боялась? Что она обычно говорила об этом?», и «Ты должен быть осторожным», и «Ты должен бояться» - что-то такое, «потому что если ты не боишься, ты не научишься, ты не будешь держаться в стороне от всего этого». Я как-то раз стёр это у одного малого. Он должен был бояться. И в результате получился кейс беспокойства.

With this mechanical method for straight memory you can regain lots of attention units without straining your own imagination.

Теперь реальность: «Это правда», «Ты должен этому верить», «Таков мир», «Ты должен слушаться взрослых, они знают лучше. Старшие лучше всё знают». Вяк-вяк-вяк. И поверьте, во всей этой треклятой системе это действительно самая серьёзная штука. Из всех серьёзных социальных аберраций это самая серьёзная, поскольку она навязывает человеку как факт, что старшие лучше всё знают и так далее. И ей-богу, я очень тщательно обдумал это, очень внимательно посмотрел и обнаружил, что это не так!

If you have a case that is so bad off you have to do an awful lot of Straightwire in order to get attention units, don’t dive into the case. Let me give you that as a caution. When the preclear’s sense of reality isn’t too good and so forth, and you get something that looks hot, just make a note of it. Be orderly about this; don’t be eager, just be orderly. When you have just discovered one of his parents’ dramatizations, put it down over to the side as something you are going to scout later. This is the sort of thing you would then go after in reverie.

Теперь навязанное общение. Просто рассмотрим маму в этом ключе. Понимаете, мы прошлись по кругу, работая с мамой, и мы в достаточной степени видоизменяли вопросы, чтобы преклир не заметил здесь какой-то механический шаблон действий. Но с помощью этого мы, можно сказать, составляем описание мамы: что она обычно делала и так далее. А потом займёмся приёмным отцом, бабушками и дедушками или кем-то ещё... каким-то другим человеком, который присутствовал в жизни преклира, когда тот был ребёнком. После этого давайте займёмся его учителями, другими детьми, его друзьями детства, давайте рассмотрим всё это несметное полчище, которое окружает каждого человека в детстве, и будем брать для работы одного за другим. Давайте займёмся шофёром.

You don’t dive on this case. You are getting data here, but the main thing you are trying to do is pull attention units up to “I” and restore “I” and get the charge off the valences.

Один раз, предположив, что условия существования семьи преклира, должно быть, были лучше, я неожиданно выяснил, что семья разорилась, когда ребёнку было два года. У ребёнка не было об этом ровным счётом никаких воспоминаний. Они жили в огромном, прекрасном доме, у них были слуги и всё остальное. А защитником в кейсе, из-за которого всё это оказалось похороненным, был шофёр. Что-то вроде таинственного убийства, понимаете? Убийство совершил дворецкий.

Now, you will find somebody in the family who had trouble with personal identity. So start covering the people in the family in terms of whose valences they were in. If any of these people did a lot of dramatizing or anything according to that, they were out of valence themselves, therefore there existed valence shifters. Find out what these valence shifters are.

Хорошо, теперь давайте рассмотрим тех же действующих лиц, подставляя сюда «отвергнуто». Старайтесь в той или иной степени придерживаться некоего паттера, чтобы охватить всё. Отвергнуто: отвергнутые слёзы, отвергнутая апатия, отвергнутый стыд, отвергнутый страх, отвергнутая любовь, отвергнутое единство со всем остальным человечеством и так далее... аффинити. Ладно, теперь реальность: «Это неправда», «Это нереально», «Ты не знаешь, что правда, а что нет», «Ты не понимаешь», «Ты не знаешь фактов» и тому подобное. Несогласие: кто в этой семье обычно выражал несогласие и говорил, что кто-то другой не знает? И затем мы переходим к общению: «Ты ничего не слышишь», «Ты не знаешь» и так далее; «Ты не можешь чувствовать ничего такого; это всё твоё воображение» - что является комбинацией вот этого и вот этого. [Постукивает по доске.]

You might ask, “Did anybody try to make you a better boy?” “Oh, yes.”

Ладно. Итак, «отвергнуто» - по всему кругу.

“Well, who did they set up as a model for you?”

Теперь вы видите, что это механический способ использования «Прямой памяти». Вы можете восстановить множество единиц внимания, не напрягая при этом своё воображение.

“Oh, that was Herman, down the block. I hated him!” “Okay. Well, what did they used to tell you about Herman?”

Если кейс в таком плохом состоянии, что вам нужно проводить ужасно много «Прямого провода», чтобы заполучить единицы внимания, не ныряйте вглубь этого кейса. Позвольте предостеречь вас. Не ныряйте вглубь этого кейса. Чувство реальности у этого человека не слишком хорошее и так далее. Когда вы натыкаетесь на что-то, что выглядит горячим, запишите это. Действуйте упорядоченно. Не будьте нетерпеливы, просто действуйте упорядоченно. Запишите драматизацию преклира, которую вы только что обнаружили... драматизацию одного из родителей... запишите её где-нибудь сбоку, поскольку вы будете это искать. И переключайтесь с «Прямой памяти» на ревери. Такого рода вещи вы потом будете искать в ревери.

“Oh, he was a little gentleman and had nice manners; my mother used to tell me this all the time.”

Не ныряйте вглубь этого кейса. В конце концов, что вы пытаетесь сделать... вы собираете данные, но это не главное... что вы пытаетесь сделать, так это вытащить единицы внимания туда, где находится «Я», и вернуть их «Я», и убрать заряд с вэйлансов.

You follow this track right on down to find that Mama had identity trouble herself, and she had a dramatization there that made her try to change the identity of other people around her. You have spotted then a shifted valence personality in the vicinity of your preclear — his mother.

Вы обнаружите в семье кого-то, у кого были проблемы с идентностью... личной идентностью. Поэтому мы начинаем рассматривать членов семьи с точки зрения того, в чьих вэйлансах они находились. Если кто-то из них был вне вэйланса или если они много драматизировали или делали что-то подобное, значит, они сами были вне вэйланса. Следовательно, там были переключатели вэйлансов. Давайте же попробуем выяснить, что собой представляют эти переключатели вэйлансов. Так что мы прибегаем к различным приёмам и так далее.

So you look at Mama and find out what she said to Papa, who she wanted Papa to be like, who she wanted Grandpa to be like and who she wanted the other children to be like. Finally, you will pick up enough data on this and stimulate the memory of the preclear to a point where valence shifter dramatizations will be coming into view with whole word content. The dramatization could say, “You’ve got to be like other people. You can’t go on thinking you really amount to something in the world. You’ve got to buckle down to your job and you’ve got to be like other people. You’ve got to live like other people,” and so on. That would be a valence shifter into all sorts of valences.

• Кто-нибудь пытался сделать из вас хорошего мальчика?

Remember that each one of these locks is a lock because it is buried into the overall charge which has come up from the engrams and secondary engrams. But just springing a lock off the top of this chain deintensifies to some degree the charge on it. So you can go round and round.

The second part of the mechanical operation has to do with the first, second, third and fourth dynamics. You just cover these subjects. “Who used to talk about not liking yourself?” “Who used to say that you were nobody?” That would be a valence shifter and a nullification. “Who used to tell you you shouldn’t listen to your own advice?” or “you should listen to your own advice?” and so forth. These cockeyed little split-offs are all inhibitive on the first dynamic.

Start being interested now in the second dynamic. Remember there are two divisions here. One is sex as an act and the other is children. We can handle sex. The reason sex gets so mixed up is it gets mixed up with the family, which is actually in the third dynamic but is partly in the second. So the second dynamic has two divisions which have to do with the sex act and children, and it’s the family and it’s this whole dynamic of the future. People sometimes go hog-wild and think sex is the superaberrative thing in the society, just because it is apparently a little bit stronger than some of the other combinations. But I have seen whole societies that never worried about sex.

It is interesting that the recovery of data on the second dynamic is no more significant than the others, if you are treating just sex. You will find all sorts of locks and secondary engrams on the subject of sex on a case if you start asking about it. You are not so fascinated with this person’s own sexual behavior aberrations as you are interested in the sexual aberrations and behavior of the people around him. The only time you get interested in a person’s own dramatization is when all else fails. In that case you find out what he says and what he does, because if it is an aberrated conduct or an aberrated statement, he got it from somebody else, and it will clue you in to somebody else’s actions in the bank.

An interesting clue is getting the dictated affinity, communication and reality on children. Find out how they feel about children, and how you should treat a child, and so on. Just follow it around the triangle. Ask “Should children be seen and not heard?” and that sort of thing.

In an English or an American private school system you will find a lot of sex louse-ups on the case.

Вы прослеживаете это дальше и обнаруживаете, что у мамы были проблемы с идентностью. У самой мамы были проблемы с идентностью, и у неё была драматизация, которая побуждала её изменять идентности других людей вокруг. Таким образом, вы обнаружили в окружении преклира личность с переключённым вэйлансом - маму. Понимаете?

Just play one against the other — enforced and inhibited — back and forth, rolling around on affinity, reality, communication, until you have finally gotten a lot into view on the subject.

Итак, мы смотрим на маму и выясняем, когда она говорила папе, на кого, по её мнению, должен быть похож он, и на кого, по её мнению, должен был быть похож дедушка, и на кого должны были быть похожи другие дети. В конце концов мы раздобудем достаточно данных об этом и подстегнём память преклира, так что драматизации переключения вэйлансов будут выходить на свет вместе со всем словесным содержимым. Понимаете, как это происходит? И вот вы получаете драматизацию переключения вэйланса. «Ты должен быть как все. Ты не можешь так всё время и думать, что ты в самом деле что-то собой представляешь в этом мире. Ты должен засучить рукава и усердно работать, и тогда ты будешь как все. Ты должен жить как все» - и так далее. Что ж, это переключатель вэйланса, который перемещает преклира во всевозможные вэйлансы, и вы в конце концов найдёте его.

You are unburdening the case. You are taking charge off the case. You are looking for secondary engrams, dramatizations, circuits, and data on the case. You are trying to get everybody in this case into view and to knock out all the occlusions. If you keep it up in this fashion, I would safely say that without ever putting anybody into reverie you would finally knock most of the occlusion off a case just by going through this routine.

Помните, что каждый из этих локов - это действительно лок, потому что он замурован в совокупном заряде, источником которого является инграмма и вторичные инграммы. Но если просто сшибить лок с верхушки этой цепи, то связанный с ней заряд в какой-то степени ослабнет, так что к этому можно возвращаться снова и снова.

Now go on to the third dynamic. “How do you feel about people?” “How do you feel about the Elks Club?” “How do you feel about the government?” and so on with respect to affinity, communication and reality on these things. “Do you think government is good for people?” “Who in your family used to think that government was awfully bad for people?” You can use even a highly generalized question like “Do you think a government really exists to help the people?” and then ask “Who used to be very hot on this subject, around you?” and so on.

Так вот, вторая часть этой механической процедуры связана [рисует на доске] с Первой, Второй, Третьей и Четвёртой... догадайтесь, что это?

This is an odd tack which might sound, offhand, as though it couldn’t possibly contain very much in the way of charge. But you would be amazed. The group is terrifically important, and these so-called governments that are in the world today very often have a broken affinity with their own people and with individuals, which exists on cases in the form of charge.

Правильно. Динамики.

You almost never get one single point that is terribly important, but this point resolved a young veteran’s case. He was in an apathy and could not get up the scale at all. I got him up to grief. I pulled him up by his bootstraps to a point where he could get rid of the apathy he had been hammered into.

Хорошо. Давайте полностью рассмотрим всё это в связи с каждой из них. «Кто говорил что-то насчёт нелюбви к самому себе?» Первая динамика. «Кто говорил, что вы просто ноль?» Это переключатель вэйланса, который превращает человека в ничто. «Кто говорил вам, что вы не должны прислушиваться к самому себе или что вы должны прислушаться к самому себе?» - и так далее. То есть вы рассматриваете все эти идиотские маленькие расколы. Всё это блокирует Первую динамику.

He had been an officer and had lost both legs in the war, and the government had said that he should go over to the Veteran’s Administration to collect his compensation. His family was quite alarmed at having to take care of a cripple, but they didn’t have an awful effect upon him because they had always been ornery to him and he had never been close to any of these people; he was quite a stranger to them all his life. But he had always believed thoroughly and patriotically in the government, and here he had given his very best and the government had told him, “We’re not going to retire you as an officer so that you can get three-quarters of your base pay and live like a gentleman the rest of your life. No, we’re not going to retire you as an officer. We’re not going to fix you up. We’re going to push you over here and just let you starve. We’re going to give you 30 percent disability, maybe, in a couple of years if you pass all of the examinations and everything else.” And this case had just crashed right at that moment:

Переходим ко Второй динамике. Давайте поинтересуемся Второй динамикой, и помните, что нас интересуют обе её части. Вторая динамика состоит из двух частей. Одна из них - секс как половой акт, другая - это дети. Итак, мы можем поработать с сексом. Причина, по которой в связи с сексом возникает такая путаница, заключается в том, что он перепутывается с семьёй, которая на самом деле относится вот сюда, но частично принадлежит к сфере Второй динамики. И у этой динамики есть две части, которые имеют отношение к половому акту и детям, и здесь же семья, и это целая динамика будущего. А причина, по которой людей иногда так будоражит эта тема и они думают, что секс - это что-то супер-супер-супераберрирующее, состоит просто в том, что это, по-видимому, немного более мощная комбинация, чем некоторые другие. Но мне доводилось видеть целые общества, в которых секс никогда не вызывал таких волнений и беспокойств. Итак, вам нужно рассмотреть эту тему.

I tried to unburden it from the standpoint of family, but that didn’t have an awfully big bearing on it. He had been raised in another environment than his own family. But when it came to the government and the Veteran’s Administration, a secondary engram had been laid on the case, and that had been complicated by such things as the government’s refusal to answer his letters. They would force him to go through channels someplace else. That is a compulsion of communication. He had to communicate with somebody else and he had to do this over here with somebody else, and he had to see this person and he had to see that person. They had kept him going around in circles for weeks. Then, all of a sudden, he just had collected enough material so that the final blunt statement “No, we’re not going to retire you” was enough to send him completely into an apathy. Boom! It laid in a secondary engram.

Интересно, к примеру, то, что обнаружение данных, связанных со Второй динамикой, на самом деле не более важно, чем обнаружение каких-то других данных, если вы работаете просто с сексом. Вы найдёте в кейсе всевозможные локи и вторичные инграммы, связанные с сексом, и вот вы начинаете спрашивать об этом. Вам не следует слишком увлекаться сексуальным поведением или аберрациями самого преклира - вас интересуют сексуальные аберрации и поведение людей в его окружении. Только если всё остальное не приводит к результату, вы начинаете интересоваться его собственными драматизациями. Что говорит он? Что делает он? Ведь если это аберрированное поведение или аберрированные утверждения, он подцепил это у кого-то другого, и это даст вам ключ к действиям кого-то другого, присутствующего в банке. Понимаете?

I got some of the attention units out of the earlier part of this fight, then I suddenly ran into his receipt of a letter on the thing and ran that out. That was a secondary engram. I got the apathy off, discharged some grief, and we came up to a point where he could pick up his fear of facing his environment. I picked up a lot of these points out of people who had surrounded him all of his life: fear of the society, fear of self, fear of sex, fear of children, fear of this, fear of that. But particularly on the third dynamic — and we were practically, in this case, selectively rehabilitating one dynamic — I picked up fear of not being able to measure up in the society anymore and that sort of thing. And his case came up to a point where it very nearly ran pianola. It became very easy. If you can lift up one of these dynamics, you have picked up to some degree the possibilities on the others.

Интересный способ раздобыть такие ключи - это отыскать аффинити, общение и реальность, которые были продиктованы детям. Как человек относится к детям? Как нужно обращаться с ребёнком? И так далее. Так вот, вы опираетесь на это и просто совершаете обход по кругу. «Считаете ли вы, что детей должно быть видно, но не слышно?»

You can rehabilitate the fourth dynamic, for example. Enormous amounts of things lie across this line. Certain religions lie squarely across the fourth dynamic. “Man is evil, therefore we have to make him good” is the computation. And I have seen some women who did this: “If human beings only acted so nice as cats, if they only acted like these dear little animals . . .” (Evidently, they had never seen kitty out there knocking off a bluebird! )

Вы просто комбинируете эти вещи, так и сяк, туда и сюда, проходитесь по трём вершинам треугольника снова и снова, пока в конце концов на свет не покажется большое количество материала.

Now, the odd part of it is, statements like “Men are no good,” “Women are no good,” “Women are all alike,” “Men are all alike” create a block on the fourth dynamic. So we have to start picking up affinity, communication and reality enforcements: “You’ve got to like people, you’ve got to agree with people,” that sort of thing, or “You shouldn’t pay any attention to people, you should never listen to them.” This sort of material will form locks on this dynamic.

Вы разгружаете кейс. Вы убираете заряд из кейса. Вы ищете вторичные инграммы, вы ищете драматизации, вы ищете контуры, вы ищете данные, вы стараетесь вытащить на поверхность каждого, кто только есть в кейсе. Вы стараетесь устранить закупоривания. И если вы будете продолжать в том же духе, я могу с уверенностью сказать, что в конце концов, вообще не вводя преклира в ревери, вы устраните большинство закупориваний из кейса. Вероятно, вы устраните их все. Просто выполняя эту шаблонную процедуру.

You have a number of tools now that you can use. These include affinity, reality and communication for any one of the dynamics, for any of the family members and for any of the dramatic personnel in a person’s life. Don’t overlook the marital partner, for instance, as a source of aberration °F restimulation. So you have affinity, reality and communication on any of the personnel in a person’s life for any one of the dynamics. And you follow it out.

Теперь Третья динамика: «Как вы относитесь к людям?» «Как вы относитесь к Клубу оленей?» «Как вы относитесь к правительству?» Как вы относитесь к тому, сему и так далее. И вы рассматриваете аффинити, общение и реальность в связи со всеми этими вещами: «Как вы думаете, правительства приносят пользу людям?» «Кто в вашей семье считал, что правительство - это нечто ужасное?» - и так далее. Чрезвычайно обобщённая формулировка: «Как вы думаете, действительно ли правительства существуют для того, чтобы помогать людям?» «У кого из окружавших вас людей обычно возникали бурные эмоции, когда речь заходила об этом?» - и так далее.

Take them selectively, person by person, and by keeping notes on these various people really get to know their aberrative pattern. You are inventorying the people in the person’s life and working out what these people consisted of. There are two motives to this: one is to get back attention units and locate secondary engrams — discharge, in other words, some of the charge on this case — and the other is to get data to use in locating some of the engrams which must be run in order to resolve the case. By removing the charge and some of the circuits and some of the valence shifters, we will finally get the case in a deintensified state so that it can run engrams with conviction. And we can then resolve the case along a pianola line.

Это необычный курс действий. Можно было бы сказать не подумавши, что здесь просто никак не может содержаться очень много заряда. Но вы поразитесь. Группы чрезвычайно важны, и у этих так называемых правительств, которые существуют сегодня в мире, очень часто есть аффинити или разорванное аффинити с их народами и с отдельными людьми, и это действительно содержится в кейсе в виде заряда.

You can run affinity, communication and reality locks out of the person by Straightwire. And when you put him in reverie, you can run secondary engrams and locks out just as though they were engrams. You can run the secondary engrams out in reverie or you can knock them out by Straightwire. That does not mean that you are going to discharge all the grief off a grief engram or a bad secondary engram by Straightwire. You are never going to be able to discharge one of those things by Straightwire. It has got to be in reverie, you understand. But just by springing these things into view, a little other material springs into sight. Some attention units start coming back to “I,” the case starts to discharge and reality will pick up. That is how you get a tough case into shape.

К примеру, можно сказать, один-единственный момент... почти никогда не бывает, чтобы что-то одно было каким-то сверхважным... так вот, этот момент помог разрешить кейс молодого ветерана. Он был в апатии и вообще не мог подниматься по шкале. Я поднял его до горя. Я, так сказать, схватил его за шкирку и поднял его до того уровня, где он мог избавиться от этого. Его вогнали в апатию.

There is a spectrum of charge on locks:

Он потерял на войне обе ноги. Он был офицером, и правительство заявило, что он должен отправиться в Администрацию по делам ветеранов и там ему выдадут компенсацию. И его семья до того встревожилась от перспективы ухаживать за калекой... удары посыпались на него одновременно со всех сторон. Впрочем, действия родственников не оказали на него особого влияния, поскольку они всегда относились к нему весьма скверно и никто из них никогда не был ему близок; он всю жизнь был для них чужаком. Но он всегда свято верил в правительство, как подобает истинному патриоту, он отдал делу всего себя, а правительство сказало ему: «Мы не уволим тебя как офицера, чтобы ты мог получать три четверти своей базовой заработной платы и прожить остаток жизни как джентльмен. Нет, мы не уволим тебя как офицера, мы не собираемся тебя обеспечивать. Мы вышвырнем тебя и просто оставим помирать от голода. Мы дадим тебе что-то вроде тридцатипроцентной инвалидности. И может быть, через пару лет, если ты пройдёшь все комиссии и всё остальное, ты получишь что-то вроде этого». И в этот момент кейс просто бум!

Я попытался разгрузить кейс, убирая то, что связано с семьёй. Нет. Она не оказывала на него какого-то ужасно сильного влияния. Он вырос не в семье, а в каком-то другом окружении. Но когда дело дошло до правительства, Администрации по делам ветеранов и всего остального... это просто создало в кейсе вторичную инграмму, осложнённую тем, что правительство не отвечало на его письма и так далее. Они пытались заставить его действовать по каким-то другим каналам, понимаете; это компульсивное общение. Он должен был поговорить с кем-то ещё, и он должен был сделать то-то и там-то с кем-то ещё, он должен был сделать то-то и должен был сделать сё-то, он должен был встретиться с тем-то, а потом встретиться с тем-то. Они гоняли его по кругу неделями, а потом, как раз когда у него накопилось достаточно всего этого, ему внезапно сообщили напрямик: «Нет, мы не дадим тебе отставку» - и этого хватило, чтобы полностью вогнать его в апатию. Бум! Вторичная инграмма.

Loss of an ally or close friend would be at the bottom of the scale; a broken appointment would be at the top.

Я извлёк некоторое количество единиц внимания из более ранней части этого противоборства и вдруг натолкнулся на получение этого письма и стёр его. Это была вторичная инграмма. Я разрядил... убрал оттуда апатию, разрядил немного горя, и мы дошли до того, что он смог найти свой страх перед тем, чтобы посмотреть в лицо окружению. Он подхватил массу таких вещей у тех, кто его окружали в течение всей жизни: страх перед обществом, страх перед самим собой, страх перед сексом, страх перед детьми, страх перед тем, страх перед сем... Я поднял все эти вещи, в особенности по Третьей динамике... и в этом кейсе я, в сущности, реабилитировал отдельно взятую динамику... страх перед неспособностью быть полноценным членом общества и так далее. И он поднялся до того, что стал чертовски похож на кейс-пианолу. Это было очень легко.

A secondary engram is a highly charged lock which must be reduced as an engram. The degree of the intensity of charge and the amount of pain in the physical pain engram on which this engram is sitting determine the intensity of the lock.

Так вот, если вы поднимете одну из этих динамик, вы несколько повысите шансы что-то сделать по остальным.

If you could knock out all these secondary engrams, you would have a release automatically.

Если бы вы смогли восстановить одну из этих динамик... если бы вы могли восстановить динамику человечества... Некоторые религии напрямую противодействуют Четвёртой динамике: «Человек греховен, поэтому мы должны сделать его хорошим». Это расчёт. Есть много религий, которые противодействуют этой динамике. О, существует громадное количество вещей, которые противодействуют ей. Если вам, к примеру, встречался кто-то... мне доводилось видеть некоторых женщин, которые говорили: «Если бы только люди были такими же милыми, как кошки, если бы они вели себя как эти славные маленькие создания...» (Они явно никогда не видели на улице, как котёнок приканчивает воробья!) И вот что здесь странно: все эти вещи - «Мужчины ни на что не годятся», «Женщины ни на что не годятся», «Все женщины одинаковые», «Все мужчины одинаковые» и так далее - представляют собой преграду по этой динамике. Поэтому мы начинаем поднимать навязывания аффинити, общения и реальности: «Ты должен соглашаться с людьми» и так далее, понимаете, или «Ты не должен обращать на людей никакого внимания, ты никогда не должен прислушиваться к ним» и всё такое - из подобного материала формируются локи поверх вот этого.

You use the factors on the Straight Memory Chart (plus any others that apply to the case) to give you all the questions you have to ask the preclear. You use these questions to break through locks to build his “I” up to the point where he can run secondary engrams and reduce them, or to the point where you can go after circuitry if the secondaries won’t reduce. You are trying to return all these attention units that have been lost to “I.”

Итак, давайте исходить из того, что у вас теперь есть довольно много инструментов, которые вы можете использовать. Вы можете задействовать аффинити, реальность, общение по отношению к семье и вообще к любой динамике. И я имею в виду не просто любого члена семьи - речь идёт о любом действующем лице в жизни человека. В частности, не упускайте из виду супруга или супругу как источник аберрации или рестимуляции. Итак, мы можем задействовать аффинити, реальность, общение по отношению к любому, с кем преклир сталкивался в жизни, - по любой динамике. И вы доводите дело до конца.

Давайте рассматривать этих людей по отдельности, одного за другим. Делая заметки о них, мы действительно узнаем их аберрирующий шаблон. Так что мы составляем описание людей, окружавших преклира в жизни.

To get a person up to a point where nothing can happen, it is necessary to run physical pain engrams. They are the cause of what is wrong with your preclear but there may be two thousand locks attached to a physical pain engram. However, these locks will start to disappear; when you finally take the physical pain out from underneath, they have nothing on which to live.

Здесь мы преследуем две цели: во-первых, вернуть обратно единицы внимания, найти вторичные инграммы... другими словами, устранить немного заряда из кейса... а во-вторых, получить данные, которые можно будет использовать для нахождения некоторых инграмм, которые необходимо пройти для разрешения кейса. У бирая заряд, убирая контуры и убирая переключатели вэйлансов, мы в конце концов приведём кейс в такое состояние, когда он сможет с уверенностью проходить инграммы, и затем мы сможем разрешить кейс, работая с ним как с пианолой.

Sometimes the deepest charges will wait until last, such as Mama’s death. You can expect such occluded material as deaths to hang on. One day the file clerk will hand out something, and the next thing you know you will be into this engram that produced it. You cause this to happen by unburdening the case. The file clerk is the safety valve. He knows how much this case can take. He is not likely to hand up what it can’t take.

Так вот, вы понимаете, что, пользуясь этой системой, вы можете проходить и стирать у человека локи и инграммы аффинити, общения и реальности с помощью «Прямого провода». А когда вы введёте преклира в ревери, вы сможете стирать вторичные инграммы и локи. Вы можете стереть лок в ревери точно так же, как инграмму. И вы можете стереть в ревери вторичную инграмму. Или же вы можете уничтожать их с помощью «Прямого провода». Это не значит, что вы разрядите всё горе из инграммы горя или тяжёлой вторичной инграммы. Вы никогда не сможете разрядить что-то подобное с помощью «Прямого провода». Это нужно делать в ревери, вы это понимаете. Но просто благодаря тому, что эти вещи внезапно появляются на поверхности... немного материала внезапно появляется в поле зрения. Некоторое количество единиц внимания начинает возвращаться к «Я», кейс начинает разряжаться, поднимается уровень реальности. Вот так вы приводите в приличную форму трудный кейс.

Auditing skill is required. The case is hardest to work at the beginning and immediately after the beginning. It softens up as it goes along.

Примечание: запись лекции обрывается на этом месте.

So, you can use the Accessibility Charts and this technique of handling affinity, reality and communication breaks and secondary engrams. You can use these two things as a guide which locks in with Standard Procedure. These are better tools than you had before.